Кризис лидерства

Кризис глобального лидерства хорошо известен. На всех уровнях: от политики до экономики, от религии до культуры. Таково конкретное лицо постмодерна: после десятилетий, в течение которых всё прочное, обоснованное и вдохновляющее клеймилось как устаревшее, а то и вовсе как экстремизм, сексизм, анти-не знаю-кто/кто, мы достигли апогея. Симметрично, всё, что представлялось социальным, человечным, даже гуманистическим, популярным, рухнуло перед лицом судебных доказательств. От Газы до Украины, не говоря уже о других проявлениях бесчеловечности.

На этом фоне, отмеченном разделением власти и, что символично, предположительно идеологических лагерей между мошенниками: одни называют себя левыми, другие – правыми, мир стремительно, с каждой неделей, переходит под контроль искусственного интеллекта и его практических производных. Переписываются каталоги профессий, навыков и возможностей заработать на хлеб честным трудом. Мы живём в эпоху инкунабулы, то есть в эпоху, когда, как подсказывает сам термин, инкунабула, что-то умирает, а что-то другое рождается и процветает. С радостями и страхами необходимости.

Если с точки зрения рукописей и печатных изданий нам ещё есть что достать, исследовать, изучать, то в новой эпохе, которая уже не за горами, достать уже ничего нельзя. Деньги цифровые, криптовалюты заменяют ценностные инвестиции, а бессмыслица, виртуальная пропаганда заменяет знание. Мы становимся всё более прозрачными, почти ангельскими, неконкретными, но всё ещё существующими, дышащими присутствиями. Как во время пандемии, когда целые общества продолжали жить, но не показывая своего лица. Переведённый в пиксели, культовый, сублимированный человек становится голограммой, обещанием и реквиемом одновременно, криком о помощи и фарсом.

Не вдаваясь в подробности, я поэтому считаю, что отныне быть лидером в любой области будет вопросом воплощения, густой пасты, сильного мазка, насыщенности. Лидеры завтрашнего дня больше не смогут прятаться за заголовками, институтами, но будут заслуживать своего места и роли в той мере, в какой они живы, осязаемы. Как святые реликвии. Как мне представляется, возвещаются времена конкретного, которым для управления понадобятся не диктаторы или ложные мессии, потому что техника в любом случае будет превосходить их, а пастыри, люди, способные стать личностями. От каллиграфов до орфографов – сегодняшнее и завтрашнее общество будет искать тех, кто непосредственно примыкает к его доисторическому идеалу жизни, тех, кто не будет унесен волной, кто поднимется на волне.

Докса!