Приход как литургическое право

Приход как литургическое представительство – это самое чудовищное «развитие» канонически-сакраментальной экклезиологии. Уникальность евхаристической общины в первые века христианства не означала со временем её автоматического перевода в уникальность.

Единство, представленное епископатом, не может противоречить миссии, харизматически осуществляемой священниками (женатыми или монахами). В противном случае мы путаемся между единицей и тройкой, и вся тринитарная теология проваливает математический экзамен. Поэтому, с библейской точки зрения, отношения между первым престолом и остальными, большими или малыми, естественным образом осуществляются только и исключительно в отеческом смысле, в духе общины, искренней. Авель и Каин не случайно представляют собой первую тяжбу, с трагическим финалом, типичного характера.

Подобно тому, как родитель живёт своими детьми, включая или особенно когда они совершают что-то безумное, так и епископ живёт, так сказать, приходами, «в миру» или в монашестве. Более того: как и в семье, то, что не может сделать отец, подавленный ситуацией, мать решает своим эмоциональным интеллектом. Культ Богородицы – Марии как образа Церкви, принимающей и приносящей плоды воплощённого милосердия Божьего – не случайно служит элементом равновесия, но и корректирует андрогинные крайности тех, кто, будучи власть имущими, уже не знает, кто они и как им следует себя вести.

Короче говоря: священник – не «посланник» епископа на своей территории, вроде мальчишки, посланного за сигаретами и бутылкой полынного вина, а епископ – не пантагрюэлевский желудок, который готовит и поглощает все Тайные Вечери. Естественное, о котором уже говорилось, напротив, иное: Господь и ученики за столом, совместная трапеза, уважительная и взаимная любовь, вопросы и диалог, верность, дарованная общим, телеологическим азимутом, а не «мандатом» того или иного, чьими-то амбициями «остаться» в истории и, верх эсхатологической безграмотности, войти таким образом якобы в сверхисторию, в вечность.

Социально-теологическая легенда: сообщество, имеющее ложную иерархию и вследствие этого злоупотребляющее ею, первым свидетельством чего является убийство радости и паралич свободы, обречено на исчезновение.

Докса!